Не такие как все. Ж.жхлхснб

«Конец истории и последний человек» (англ. The End of History and the Last Man ) - первая книга американского философа и политолога Фрэнсиса Фукуямы , выпущенная в 1993 году издательством Free Press (англ.)русск. . Публикации книги предшествовало появление в журнале The National Interest (англ.)русск. эссе «Конец истории?» (1989), которое получило широкий резонанс в прессе и научной печати. В книге «Конец истории и последний человек» Фукуяма продолжает линию эссе и утверждает, что распространение в мире либеральной демократии западного образца свидетельствует о конечной точке социокультурной эволюции человечества и формировании окончательной формы человеческого правительства. В представлении Фукуямы, конец истории однако не означает конец событийной истории, но означает конец века идеологических противостояний, глобальных революций и войн, а вместе с ними - конец искусства, философии и пр.

Фукуяма прямо указывает на то, что не является автором концепции «конца истории», а лишь продолжает развитие идей, основа которых была заложена Георгом Фридрихом Гегелем , а затем получивших развитие в работах Карла Маркса и Александра Кожева .

Книга «Конец истории и последний человек» получила обильную критику как в научной печати, так и в публицистике. Большинство рецензентов указывали на идейную ангажированность автора, крайнюю приверженность идеям либеральной демократии, избирательность в оценке событий и выборе фактов, а также недооценку значимости таких набирающих силу движений, открыто противостоящих распространению либеральной демократии, как исламский фундаментализм .

Фрэнсис Фукуяма принимал активное участие в полемике, развернувшийся после выпуска книги, последовательно отстаивая свои позиции, но в последующих работах он постепенно пересмотрел свои ранее изложенные взгляды.

Статья в National Interest

Конец 80-х годов XX века был отмечен дестабилизацией второго полюса силы в существующем на тот момент биполярном мире . В странах соцлагеря , сателлитах Советского Союза, на смену тоталитарным, просоветским режимам на волне широких народных движений пришли правительства, ориентирующиеся на демократические ценности. Революционные преобразования в соцлагере и «перестройка » в самом Советском Союзе стали неожиданным сюрпризом для западных интеллектуалов, которые до начала 80-х скептически оценивали шансы США на победу в «холодной войне » и превращения Америки в мирового гегемона. Такими настроениями, к примеру, были проникнуты работы «После гегемонии (англ.)русск. » Роберт О. Кехана (англ.)русск. и «Взлёт и падение великих держав (англ.)русск. » Пола Кеннеди (англ.)русск. .

Опубликованная в журнале National Interest летом 1989 года статья Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории?» стала не только весомым контрапунктом в полемике о судьбах Америки, но и уверенным, решительным заявлением о том, что идеологическая борьба завершена, и США с их либеральными ценностями в этом противостоянии одержали победу. «Этот триумф Запада, триумф западной идеи, - утверждал Фукуяма , - проявляется прежде всего в полном истощении некогда жизнеспособных альтернатив западному либерализму. … Наблюдаемое ныне - это, возможно, не просто окончание холодной войны или завершение какого-то периода всемирной истории, но конец истории как таковой; иначе говоря, это финальная точка идеологической эволюции человечества и универсализация либеральной демократии Запада как окончательной формы правительства в человеческом обществе».

Статья молодого учёного получила широчайший резонанс. Вскоре за публикацией в National Interest последовали перепечатки в других изданиях, а также ряд аналитических статей и интервью с Фукуямой, который появились в The New York Times , Houston Chronicle , Time , Harper’s Magazine , Esprit , London Review of Books , The Chronicle of Higher Education , Nature , The Economist , The Professional Geographer , Current History и даже Opera News .

Двадцатое столетие - теперь уже можно говорить о нем в прошедшем времени - превратило нас в глубоких исторических пессимистов. Конечно, мы можем быть оптимистами в том, что касается наших личных дел, здоровья и счастья.

По давней традиции, американцы как народ славятся тем, что смотрят в будущее с надеждой. Но если коснуться вопросов более масштабных, например, существовал когда-нибудь или будет существовать прогресс в истории, вердикт будет совсем иным. Самые трезвые и глубокомысленные умы столетия не видели причины считать, что мир движется к тому, что мы, люди Запада, считаем достойным и гуманным политическим институтом, - то есть к либеральной демократии.

Самые серьезные наши мыслители заключили, что не существует такого понятия, как История, - то есть осмысленного порядка в широком потоке событий, касающихся человечества. Наш собственный опыт, по всей видимости, учит нас, что в будущем нас ждут новые и пока еще не представимые ужасы, от фантастических диктатур и кровавых геноцидов до банализации жизни из-за современного консюмеризма, и беспрецедентные катастрофы - от ядерной зимы до глобального потепления. По крайней мере вероятность появления этих ужасов больше, чем их не появления.

Фукуяма Фрэнсис - Конец истории и последний человек

Пер с англ. М.БЛевина.

М: ACT: ACT МОСКВА: Полиграфиздат, 2010. 588, с. (Психология).

ISBN 978-5-17-059140-4

Фукуяма Фрэнсис - Конец истории и последний человек - Содержание

Благодарности

Вместо предисловия

• Часть первая СНОВА ЗАДАННЫЙ СТАРЫЙ ВОПРОС
  • Глава 1. Наш пессимизм
  • Глава 2. Слабость сильных государств I
  • Глава 3. Слабость сильных государств II, или Поедание ананасов на Луне
  • Глава 4. Мировая либеральная революция
• Часть вторая СТАРОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
  • Глава 5. Идея для Универсальной Истории
  • Глава 6. Механизм желания
  • Глава 7. Варваров у ворот нет
  • Глава 8. Бесконечное накопление
  • Глава 9. Победа видеомагнитофона
  • Глава 10. В стране культуры
  • Глава 11. Ответ на прежний вопрос
  • Глава 12. Нет демократии без демократов
• Часть третья БОРЬБА ЗА ПРИЗНАНИЕ
  • Глава 13. В начале, или Смертельная битва ради всего лишь престижа
  • Глава 14. Первый человек
  • Глава 15. Отпуск в Болгарии
  • Глава 16. Краснощекий зверь
  • Глава 17. Вершины и бездны тимоса
  • Глава 18. Господство и рабство
  • Глава 19. Универсальное и однородное государство
• Часть четвертая ПРЫЖОК ЧЕРЕЗ РОДОС
  • Глава 20. Самое холодное из всех холодных чудовищ
  • Глава 21. Тимотические корни труда
  • Глава 22. Империи презрения, империи почитания
  • Глава 23. Нереалистичность «реализма»
  • Глава 24. Сила бессильных
  • Глава 25. Национальные интересы
  • Глава 26. К Тихоокеанскому союзу
• Часть пятая ПОСЛЕДНИЙ ЧЕЛОВЕК
  • Глава 27. В царстве свободы
  • Глава 28. Люди без груди
  • Глава 29. Свободные и неравные
  • Глава 30. Полные права и ущербные обязанности
  • Глава 31. Безграничные войны духа

Примечания

Фукуяма Фрэнсис - Конец истории и последний человек - Вместо предисловия

Дальние истоки данной книги лежат в статье, названной «Конец истории?», которую я написал в 1989 году для журнала «Национальный интерес». В ней я утверждал, что за последние годы во всем мире возник небывалый консенсус на тему о легитимности либеральной демократии как системы правления, и этот консенсус усиливался по мере того, как терпели поражение соперничающие идеологии: наследственная монархия, фашизм и последним - коммунизм. Более того, я настаивал, что либеральная демократия может представлять собой «конечный пункт идеологической эволюции человечества» и «окончательную форму правления в человеческом обществе», являясь тем самым «концом истории».

Это значит, что в то время как более ранние формы правления характеризовались неисправимыми дефектами и иррациональностями, в конце концов приводившими к их крушению, либеральная демократия, как утверждается, лишена таких фундаментальных внутренних противоречий. Это утверждение не означает, что стабильные демократии, такие как США, Франция или Швейцария, лишены несправедливостей или серьезных социальных проблем. Но эти проблемы связаны с неполной реализацией принципов-близнецов: свободы и равенства, а не с дефектами самих принципов. Хотя какие-то современные страны могут потерпеть неудачу в попытке достичь стабильной либеральной демократии, а другие могут вернуться к иным, более примитивным формам правления, вроде теократии или военной диктатуры, но идеал либеральной демократии улучшить нельзя.

Опубликованная статья вызвала необычайно большой поток комментариев и возражений, сначала в Соединенных Штатах, потом в таких различных странах, как Англия, Франция, Италия, Советский Союз, Бразилия, Южная Африка, Япония и Южная Корея. Критика звучала в любой возможной форме; некоторые возражения были связаны просто с непониманием моего изначального намерения, авторы других сильнее вникали в мои доводы. Многих в первую очередь смущал смысл, который я вкладывал в слово «история». Понимая историю в обычном смысле, как последовательность событий, мои критики указывали на падение Берлинской стены, на подавление китайскими коммунистами волнений на площади Тяньаньмынь и на вторжение Ирака в Кувейт как на свидетельства, что «история продолжается», тем самым доказывая мою неправоту.

Но то, что по моему предположению подошло к концу, это не последовательность событий, даже событий серьезных и великих, а История с большой буквы - то есть история, понимаемая как единый, логически последовательный эволюционный процесс, рассматриваемый с учетом опыта всех времен и народов. Такое понимание Истории более всего ассоциируется с великим немецким философом Гегелем. Его сделал обыденным элементом интеллектуальной атмосферы Карл Маркс, свою концепцию Истории заимствовавший у Гегеля; оно неявно принимается нами при употреблении таких слов, как «примитивное» или «развитое», «традиционное» или «современное», в применении к различным видам человеческого общества. Для обоих этих мыслителей существовал логически последовательный процесс развития человеческого общества от примитивного племенного уклада, основанного на рабстве и жизнеобеспечивающем земледелии, к различным теократиям, монархиям и феодальным аристократиям, к современной либеральной демократии и к капитализму, основанному на современных технологиях. Этот эволюционный процесс не является ни случайным, ни непостижимым, даже если развивается он не по прямой и даже если усомниться, что человек становится счастливее или лучше в результате исторического «прогресса».

И Гегель, и Маркс верили, что эволюция человеческих обществ не бесконечна; она остановится, когда человечество достигнет той формы общественного устройства, которая удовлетворит его самые глубокие и фундаментальные чаяния. Таким образом, оба эти мыслителя постулировали «конец истории»: для Гегеля это было либеральное государство, для Маркса - коммунистическое общество. Это не означало, что остановится естественный цикл рождения, жизни и смерти, что больше не будут происходить важные события или что не будут выходить сообщающие о них газеты. Это означало, что более не будет прогресса в развитии принципов и институтов общественного устройства, поскольку все главные вопросы будут решены.

Настоящая книга не есть повторение моей статьи и не является попыткой продолжить дискуссию с ее многочисленными критиками и комментаторами. Менее всего ее целью является разговор о конце «холодной» войны или о любой другой животрепещущей теме современной политики. Хотя данная книга наполнена последними мировыми событиями, тема ее возвращает нас к очень старому вопросу: действительно ли в конце дзадцатого столетия имеет смысл опять говорить о логически последовательной и направленной Истории человечества, которая в конечном счете приведет большую часть человечества к либеральной демократии? Ответ, к которому я пришел, утвердительный по двум различным причинам. Одна из них относится к экономике, другая - к тому, что называется «борьбой за признание» (struggle for recognition).

Конечно, недостаточно обратиться к авторитету Гегеля, Маркса или любого из их современных последователей, чтобы обосновать направленность Истории. За те полтора столетия, что прошли после написания их работ, их интеллектуальное наследство подвергалось непрестанным атакам со всех сторон. Наиболее углубленные мыслители двадцатого столетия нападали на самую мысль о том, что история есть процесс логически последовательный и познаваемый; разумеется, такие мыслители отрицали возможность, что какой бы то ни было аспект человеческой жизни философски познаваем. Мы, жители Запада, выработали у себя глубокий пессимизм относительно возможности общего прогресса демократических институтов. Этот пессимизм не случаен, но порожден поистине страшными политическими событиями первой половины двадцатого века - две разрушительные мировые войны, взлет тоталитарных идеологий и обращение науки против человека в виде ядерного оружия и разрушения окружающей среды. Жизненный опыт жертв политического насилия прошедшего века - от переживших гитлеризм или сталинизм и до жертв Пол Пота -- противоречит допущению, что на свете существует исторический прогресс. И конечно же, мы настолько привыкли теперь ожидать от будущего плохих вестей относительно здоровья, безопасности или достойной, либеральной и демократической политической практики, что нам трудно узнать хорошие новости, когда они появляются.

И все же хорошие новости есть. Наиболее замечательным поворотом событий последней четверти века было открытие неимоверной слабости в самом ядре с виду сильнейших в мире диктатур, будь они военно-авторитарными правыми или коммунистически-тоталитарными левыми. От Латинской Америки до Восточной Европы, от Советского Союза до Ближнего Востока и Азии сильные правительства в последние двадцать лет терпели крах. И хотя они не всегда уступали место стабильным либеральным демократиям, все же либеральная демократия остается единственным логически последовательным политическим стремлением, и она овладевает различными регионами и культурами во всем мире. Кроме того, распространились либеральные принципы экономики («свободный рынок»), которые сумели создать небывалый уровень материального благосостояния как в промышленно развитых странах, так и в тех, которые по окончании Второй мировой войны входили в нищий третий мир. Либеральная революция экономического мышления иногда опережала мировое движение к политической свободе, иногда следовала за ним.

Все эти направления развития, столь подверженные риску в страшной истории первой половины столетия, времени победного шествия тоталитарных режимов правых и левых, заставляют снова рассмотреть вопрос, нет ли в их основе какой-то глубокой связующей нити - или они просто случайные примеры удачного развития событий. Поднимая снова вопрос, существует ли на свете Универсальная История человечества, я возобновляю дискуссию, которая возникла в начале девятнадцатого века, но в наше время более или менее затихла из-за огромности событий, произошедших с тех пор с человечеством. Хотя идеи, которые я выдвигаю, были сформулированы такими философами, как Гегель и Кант, ранее занимавшимися теми же вопросами, я надеюсь, что приводимые мною аргументы имеют самостоятельную ценность.

В данном томе довольно нескромно делаются не одна, а две отдельные попытки дать контуры такой Универсальной Истории. Определив в части первой, зачем нам снова возвращаться к возможности Универсальной Истории, я во второй части пытаюсь дать начальный ответ, ища в современной науке механизм, или регулятор, объясняющий направленность и логическую последовательность Истории. Современная наука - полезная исходная точка, потому что это единственная важная общественная деятельность, которая одновременно и кумулятивна, и дирекциональна, хотя фактическое воздействие ее на счастье человечества неоднозначно. Прогрессирующее покорение природы, которое стало возможным после выработки научного метода в шестнадцатом и семнадцатом веках, идет по определенным правилам, установленным не человеком, но природой и ее законами.

Развитие современной науки оказало единообразное воздействие на все общества, где оно происходило, и причины этому две. Во-первых, техника обеспечивает определенные военные преимущества стране, которая ею владеет, а, учитывая постоянную возможность войны в международных делах, ни одно государство, дорожащее своей независимостью, не может пренебречь необходимостью модернизации обороны. Во-вторых, современная наука создает единообразный простор для роста экономической производительности. Техника открывает возможность неограниченного накопления богатств, и тем самым - удовлетворения вечно растущих желаний человека. Этот процесс гарантирует рост однородности всех человеческих обществ, независимо от их исторических корней или культурного наследия.

Все страны, подвергшиеся экономической модернизации, должны весьма походить друг на друга: в них должно существовать национальное единение на базе централизованного государства, они урбанизируются, заменяют традиционные формы организации общества вроде племени, секты и клана экономически рациональными формами, основанными на функции и эффективности, и обеспечивают своим гражданам универсальное образование. Растет взаимосвязь таких обществ через глобальные рынки и распространение универсальной потребительской культуры. Более того, логика современной науки, по-видимому, диктует универсальную эволюцию в сторону капитализма. Опыт Советского Союза, Китая и других социалистических стран указывает, что хотя весьма централизованная экономика была достаточна для достижения уровня индустриализации, существовавшего в Европе пятидесятых годов, она разительно неадекватна для создания того, что называется сложной «постиндустриальной» экономикой, в которой куда большую роль играют информация и технические новшества.

Но в то время как исторический механизм, представляемый современной наукой, достаточен для объяснения многих исторических перемен и растущего единообразия современных обществ, он недостаточен для объяснения феномена демократии. То, что наиболее развитые страны мира являются также наиболее успешными демократиями, - общеизвестный факт. Но, хотя современная наука и приводит нас к вратам Земли Обетованной либеральной демократии, в саму эту Землю она нас не вводит, поскольку нет никакой экономически необходимой причины, чтобы развитая промышленность порождала политическую свободу. Стабильная демократия возникала иногда и в доиндустриальных обществах, как было в Соединенных Штатах в 1776 году. С другой стороны, есть много исторических и современных примеров технологически развитого капитализма, сосуществующего с политическим авторитаризмом, - от Японии Мэйдзи и Германии Бисмарка до современных Сингапура и Таиланда. Зачастую авторитарные государства способны давать темпы экономического роста, недостижимые в обществах демократических.

Таким образом, наша первая попытка найти основу направленности истории имеет лишь частичный успех. То, что мы назвали «логикой современной науки», является, в сущности, экономической интерпретацией исторических изменений, но такой, которая (в отличие от марксистской версии) приводит в результате к капитализму, а не к социализму. Логика современной науки может многое объяснить в нашем мире: почему мы, жители развитых демократий, работаем в офисах, а не крестьянствуем, кормясь от земли, почему являемся членами профессиональных объединений, а не племен или кланов, почему мы повинуемся власти чиновника, а не жреца, почему мы грамотны и говорим на языке, общем для нашего государства.

Человечества с какого-то момента станет однообразной, замедлится или закончится (то есть будет достигнут некоторый идеал или конечная точка бытия). Завершение истории связано с идеей цели, по достижении которой исчезают противоречия, которые подталкивали прежнюю историю, а описание нового, неспешного и прямого развития трудно назвать историей в привычном смысле слова.

История конца истории

Идея о конце истории возникла как отрицание античных понятий о цикличности истории:

• в христианстве конец истории связан с реализацией идеала абсолютного блаженства, которому предшествует уничтожение всего материального мира и построение мира на новых основаниях. Августин учит, что до окончания истории добро (Иерусалим) и зло (Вавилон) будут идти нераздельно; затем придёт всепожирающий огонь и наступит новая жизнь, в которой зла не будет. Деталей этой новой жизни христианство не приводит;
• в утопических теориях XVIII века идеальное общество характеризовалось искоренением интеллектуального и социального неравенства (у Кондорсе) и удовлетворением всех человеческих желаний (у Юма);
• в марксизме под окончанием «предыстории» понималось построение бесклассового и безгосударственного коммунистического общества на земле, в котором не будет классовой борьбы , которую марксисты считают двигателем истории. По Марксу , «буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества». Идею истории как процесса с началом и концом Маркс заимствовал у Гегеля , который думал, что история подходит к концу в 1806 году. Подобно христианам, Маркс не привёл деталей истории человеческого общества, которая начнётся после «предыстории»;
• в нацизме конец истории видели в создании арийского государства, которое на своей обширной территории имело бы все необходимые ресурсы для спокойного длительного существования («тысячелетний рейх »);
• в конце XX века в связи с распадом СССР идея конца истории стала ассоциироваться с тезисом об окончательной победе западной либеральной цивилизации в современном мире. Этот подход был детализирован в появившейся в 1989 году статье Ф. Фукуямы , и последовавшей за статьёй в 1992 году книги «Конец истории и последний человек ».

Цель развития и коллективизм

Конец истории предполагает признание гипотезы направленного прогресса человечества и наличия цели его развития. Так, Августин утверждает, что «земной град не будет вечным, и прежде всего потому, что его назначением является не более чем исполнение числа праведников, предназначенных к спасению», а Фома Аквинский говорит о кульминации цивилизационного развития в создании новой формы государства, где люди будут работать на процветание общества в целом и потому неравенства не будет.

Автор статьи о конце истории [кто? ] в Философском словаре увязывает идею конца истории с коллективизмом; по его мнению наличие глобальной цели неизбежно в том случае, когда требуется мобилизация всех сил общества на реализацию коллективных ценностей. Тот же автор отмечает, что в индивидуалистическом обществе нет единой цели и потому отсутствуют предпосылки для объявления «конца истории» (как пример приводится древнегреческое общество, которое отрицало в истории наличие какой-либо цели) и утверждает, что идеология «капиталистического общества» не включает понятия о коренном изменении хода истории. Тем не менее, поскольку в XXI веке «на историческом горизонте не видно никакой жизнеспособной коллективистической идеи», «история на определенный период перестает быть ареной противостояния индивидуалистических и коллективистических обществ».

Критика

По мнению критиков, концепция конца истории требует принятия гипотезы о линейной эволюции социального прогресса, которая опровергается ходом истории. Так, Д. Белл говорит о «гегельянско-марксистском представлении о линейном развитии единого мирового Разума по направлению к телосу объединенной социальной формы, что [является] неправильным толкованием природы общества и истории».

Напишите отзыв о статье "Конец истории"

Литература

• . // Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики. Под редакцией А. А. Ивина. 2004.
• В. Л. Иноземцев. . // Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.
• . // Владимир Соловьев и культура Серебряного века: К 150-летию Вл. Соловьева и 110-летию А.Ф. Лосева. - М.: Наука, 2005, с. 397-401.

См. также

Отрывок, характеризующий Конец истории

В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери. нЩ УФПЙН Х ЧПТПФ ЧБЦОПК ЬРПИЙ, ЧТЕНЕОЙ ВТПЦЕОЙС, ЛПЗДБ ДХИ ДЧЙЦЕФУС ЧРЕТЕД УЛБЮЛБНЙ, РПЛЙДБС РТЕЦОАА ЖПТНХ Й ПВТЕФБС ОПЧХА. чУС НБУУБ РТЕЦОЙИ РТЕДУФБЧМЕОЙК, РПОСФЙК Й УЧСЪЕК, УПЕДЙОСЧЫЙИ ОБЫ НЙТ Ч ЕДЙОПЕ ГЕМПЕ, ТБУФЧПТСЕФУС Й ТБУРБДБЕФУС, ЛБЛ УОПЧЙДЕОЙЕ. зПФПЧЙФ УЕВС ОПЧБС ЖБЪБ ДХИБ. й ЖЙМПУПЖЙС Ч ПУПВЕООПУФЙ ДПМЦОБ РТЙЧЕФУФЧПЧБФШ ЕЕ РПСЧМЕОЙЕ Й РТЙОСФШ ЕЕ, РПЛБ ДТХЗЙЕ, ВЕУУЙМШОП УПРТПФЙЧМССУШ ЕК, ГЕРМСАФУС ЪБ РТПЫМПЕ. з.ч.ж. зЕЗЕМШ Ч МЕЛГЙЙ ПФ 18 УЕОФСВТС 1806 З. 68 й ЛПННХОЙУФЙЮЕУЛЙЕ МЕЧЩЕ, Й БЧФПТЙФБТОЩЕ РТБЧЩЕ ПЛБЪБМЙУШ ВБОЛТПФБНЙ. х ОЙИ ОЕФ УЕТШЕЪОЩИ ЙДЕК, УРПУПВОЩИ РПДДЕТЦБФШ ЧОХФТЕООАА РПМЙФЙЮЕУЛХА УРБСООПУФШ УЙМШОЩИ РТБЧЙФЕМШУФЧ, ПУОПЧБООЩИ ОБ "НПОПМЙФОЩИ" РБТФЙСИ, ЙМЙ ОБ ЧПЕООЩИ ИХОФБИ, ЙМЙ ОБ МЙЮОЩИ ДЙЛФБФХТБИ. пФУХФУФЧЙЕ МЕЗЙФЙНОПУФЙ Х ЧМБУФЙ -- ЬФП ЪОБЮЙФ, ЮФП ЛПЗДБ ТЕЦЙН ФЕТРЙФ ОЕХДБЮХ Ч ЛБЛПК-ФП ПВМБУФЙ РПМЙФЙЛЙ, Х ОЕЗП ОЕФ ВПМЕЕ ЧЩУПЛПЗП РТЙОГЙРБ, Л ЛПФПТПНХ НПЦОП ВЩМП ВЩ ЧПЪЪЧБФШ. оЕЛПФПТЩЕ УТБЧОЙЧБАФ МЕЗЙФЙНОПУФШ У ТЕЪЕТЧОЩН ДЕОЕЦОЩН ЖПОДПН: Х ЧУЕИ РТБЧЙФЕМШУФЧ, ДЕНПЛТБФЙЮЕУЛЙИ Й БЧФПТЙФБТОЩИ, ВЩЧБАФ УЧПЙ РТЙВЩМЙ Й ХВЩФЛЙ, ОП ФПМШЛП МЕЗЙФЙНОПЕ РТБЧЙФЕМШУФЧП ЙНЕЕФ ЖПОД, ЙЪ ЛПФПТПЗП НПЦОП ЧЪСФШ УТЕДУФЧБ ЧП ЧТЕНС ЛТЙЪЙУБ. уМБВПУФШ БЧФПТЙФБТОПЗП ЗПУХДБТУФЧБ РТБЧЩИ ЪБЛМАЮБЕФУС Ч ЕЗП ОЕХНЕОЙЙ ЛПОФТПМЙТПЧБФШ ЗТБЦДБОУЛПЕ ПВЭЕУФЧП. рТЙИПДС Л ЧМБУФЙ У НБОДБФПН "ЧПУУФБОПЧЙФШ РПТСДПЛ" ЙМЙ ЧЧЕУФЙ "ЬЛПОПНЙЮЕУЛХА ДЙУГЙРМЙОХ", НОПЗЙЕ ЙЪ ОЙИ ПЛБЪЩЧБАФУС ОЕ ВПМЕЕ ХУРЕЫОЩНЙ, ЮЕН ЙИ ДЕНПЛТБФЙЮЕУЛЙЕ РТЕДЫЕУФЧЕООЙЛЙ, ЮФП Ч УФЙНХМСГЙЙ ЬЛПОПНЙЮЕУЛПЗП ТПУФБ, ЮФП Ч ОБЧЕДЕОЙЙ ПВЭЕУФЧЕООПЗП РПТСДЛБ. б ФЕ, ЛФП ДПВЙЧБЕФУС ХУРЕИБ, РПДТЩЧБАФУС ОБ УПВУФЧЕООПК РЕФБТДЕ: ПВЭЕУФЧП, ЛПФПТПЕ ПОЙ ЧПЪЗМБЧМСАФ, ОБЮЙОБЕФ ЙИ РЕТЕТБУФБФШ. тБУФЕФ ПВТБЪПЧБОЙЕ ОБТПДБ, ЕЗП РТПГЧЕФБОЙЕ, ЫЙТЙФУС УТЕДОЙК ЛМБУУ. рБНСФШ П ЮТЕЪЧЩЮБКОПК УЙФХБГЙЙ, ПРТБЧДЩЧБЧЫЕК УЙМШОПЕ РТБЧЙФЕМШУФЧП, ХИПДЙФ, Й ПВЭЕУФЧП ЧУЕ НЕОЕЕ Й НЕОЕЕ УЛМПООП ФЕТРЕФШ ЧПЕООПЕ РТБЧМЕОЙЕ. фПФБМЙФБТОЩЕ РТБЧЙФЕМШУФЧБ МЕЧЩИ ЙЪВЕЗБАФ РПДПВОЩИ РТПВМЕН, РПДЮЙОСС УЧПЕНХ ЛПОФТПМА ЗТБЦДБОУЛПЕ ПВЭЕУФЧП ГЕМЙЛПН, Ч ФПН ЮЙУМЕ ПРТЕДЕМСС, ЮФП ТБЪТЕЫБЕФУС ДХНБФШ ЙИ РПДДБООЩН. оП ФБЛБС УЙУФЕНБ Ч ЮЙУФПН ЧЙДЕ НПЦЕФ УХЭЕУФЧПЧБФШ МЙЫШ У РПНПЭША ФЕТТПТБ, ЛПФПТЩК ХЗТПЦБЕФ Й ЕЕ РТБЧЙФЕМСН. лБЛ ФПМШЛП ФЕТТПТ УМБВЕЕФ, ОБЮЙОБЕФУС ДПМЗЙК РТПГЕУУ ДЕЗЕОЕТБГЙЙ, Ч ЛПФПТПН ЗПУХДБТУФЧП ФЕТСЕФ ЛПОФТПМШ ОБД ПРТЕДЕМЕООЩНЙ ЧБЦОЩНЙ БУРЕЛФБНЙ ЦЙЪОЙ ПВЭЕУФЧБ. уБНПЕ УХЭЕУФЧЕООПЕ -- РПФЕТС ЛПОФТПМС ОБД УЙУФЕНПК ЧЕТПЧБОЙК. б РПУЛПМШЛХ УПГЙБМЙУФЙЮЕУЛЙК ТЕГЕРФ ЬЛПОПНЙЮЕУЛПЗП ТПУФБ ДЕЖЕЛФЕО, ЗПУХДБТУФЧП ОЕ НПЦЕФ УЛТЩФШ ЬФПФ ЖБЛФ ПФ УЧПЙИ ЗТБЦДБО Й РПНЕЫБФШ ЙН ДЕМБФШ УЧПЙ ЪБЛМАЮЕОЙС. вПМЕЕ ФПЗП, ОЕНОПЗЙЕ ЙЪ ФПФБМЙФБТОЩИ ТЕЦЙНПЧ НПЗМЙ ЧЩДЕТЦБФШ ПДЙО ЙМЙ ОЕУЛПМШЛП ЛТЙЪЙУПЧ РТЕЕНУФЧЕООПУФЙ. ч ПФУХФУФЧЙЙ ПВЭЕРТЙОСФЩИ РТБЧЙМ РТЕЕНУФЧЕООПУФЙ ЧМБУФЙ ЧУЕЗДБ ЕУФШ ЙУЛХЫЕОЙЕ ДМС ЮЕУФПМАВЙЧЩИ УПЙУЛБФЕМЕК: РПУФБЧЙФШ РПД ЧПРТПУ УБНПЕ УЙУФЕНХ, РТЙЮЙО Ч ВПТШВЕ У УПРЕТОЙЛБНЙ Л ЖХОДБНЕОФБМШОПК ТЕЖПТНЕ. лБТФБ ТЕЖПТН -- НПЭОЩК ЛПЪЩТШ, РПУЛПМШЛХ ОЕДПЧПМШУФЧП УФБМЙОЙУФУЛПК УЙУФЕНПК РПЧУАДХ ЧЕУШНБ УЙМШОП. фБЛ иТХЭЕЧ ТБЪЩЗТБМ БОФЙУФБМЙОУЛХА ЛБТФХ РТПФЙЧ вЕТЙС Й нБМЕОЛПЧБ, зПТВБЮЕЧ -- РТПФЙЧ УЧПЙИ ЛПОЛХТЕОФПЧ ВТЕЦОЕЧУЛПК ЬРПИЙ, юЦБП гСОШ -- РТПФЙЧ ПТФПДПЛУБМШОПЗП мЙ рЕОБ. чПРТПУ, СЧМСАФУС МЙ ЬФЙ МЙГБ ЙМЙ ЗТХРРЩ, ТЧХЭЙЕУС Л ЧМБУФЙ, ЙУФЙООЩНЙ ДЕНПЛТБФБНЙ, ЪДЕУШ ОЕ ЧБЦЕО, ЧБЦОП МЙЫШ, ЮФП РТПГЕУУ РТЕЕНУФЧЕООПУФЙ РПДТЩЧБЕФ ПУОПЧЩ УФБТПЗП ТЕЦЙНБ, ПФЛТЩЧБС ЕЗП ОЕЙЪВЕЦОЩЕ ЪМПХРПФТЕВМЕОЙС. пУЧПВПЦДБАФУС ОПЧЩЕ УПГЙБМШОЩЕ Й РПМЙФЙЮЕУЛЙЕ УЙМЩ, ВПМЕЕ ЙУЛТЕООЕ РТЙЧЕТЦЕООЩЕ МЙВЕТБМШОЩН ЙДЕСН, Й ЧУЛПТЕ ЬФЙ УЙМЩ ЧЩИПДСФ ЙЪ-РПД ЛПОФТПМС ФЕИ, ЛФП ЙЪОБЮБМШОП РМБОЙТПЧБМ ПЗТБОЙЮЕООЩЕ ТЕЖПТНЩ. уМБВПУФШ УЙМШОЩИ ЗПУХДБТУФЧ -- ЬФП ЪОБЮЙФ, ЮФП НОПЗЙЕ ВЩЧЫЙЕ БЧФПТЙФБТОЩЕ УФТБОЩ УФБМЙ ДЕНПЛТБФЙЮЕУЛЙНЙ, Ч ФП ЧТЕНС ЛБЛ ВЩЧЫЙЕ РПУФФПФБМЙФБТОЩЕ УФТБОЩ УФБМЙ РТПУФП БЧФПТЙФБТОЩНЙ, ЕУМЙ ОЕ ДЕНПЛТБФЙЮЕУЛЙНЙ. ч уПЧЕФУЛПН уПАЪЕ ЧМБУФШ РЕТЕЫМБ Л УПАЪОЩН ТЕУРХВМЙЛБН, Б Ч лЙФБЕ, ИПФС ПО Й ПУФБМУС ДЙЛФБФХТПК, ТЕЦЙН РПФЕТСМ ЛПОФТПМШ ОБД ЧБЦОЩНЙ УЕЗНЕОФБНЙ ПВЭЕУФЧЕООПК ЦЙЪОЙ. оЙ Ч ПДОПК ЙЪ ЬФЙИ УФТБО ОЕФ УЕКЮБУ ЙДЕПМПЗЙЮЕУЛПК РПУМЕДПЧБФЕМШОПУФЙ, ЛПФПТХА ЛПЗДБ-ФП ДБЧБМ НБТЛУЙЪН-МЕОЙОЙЪН: ЛПОУЕТЧБФПТЩ, УПРТПФЙЧМСАЭЙЕУС ТЕЖПТНБН Ч уПЧЕФУЛПН уПАЪЕ, ЗПФПЧЩ РПЧЕУЙФШ ОБ УФЕОХ ИПФШ РТБЧПУМБЧОХА ЙЛПОХ, ИПФШ РПТФТЕФ мЕОЙОБ, пТЗБОЙЪБФПТЩ ОЕХДБЧЫЕЗПУС БЧЗХУФПЧУЛПЗП РХФЮБ ОБРПНЙОБМЙ МБФЙОПБНЕТЙЛБОУЛХА ИХОФХ, ЗДЕ ЗМБЧОХА ТПМШ ЙЗТБАФ ЧЩУЫЙЕ ЮЙОЩ БТНЙЙ Й РПМЙГЙЙ. рБТБММЕМШОП ЛТЙЪЙУХ РПМЙФЙЮЕУЛПЗП БЧФПТЙФБТЙЪНБ РТПЙУИПДЙМБ НЕОЕЕ ЪБНЕФОБС, ОП ОЕ НЕОЕЕ ЧБЦОБС ТЕЧПМАГЙС Ч ЬЛПОПНЙЛЕ. тБЪЧЙФЙЕН УПВЩФЙК, ЛПФПТПЕ РПУМХЦЙМП Й РТПСЧМЕОЙЕН ЬФПК ТЕЧПМАГЙЙ, Й ЕЕ РТЙЮЙОПК, ВЩМ ЖЕОПНЕОБМШОЩК ЬЛПОПНЙЮЕУЛЙК ТПУФ Ч чПУФПЮОПК бЪЙЙ РПУМЕ чФПТПК НЙТПЧПК ЧПКОЩ. ьФБ "ЙУФПТЙС ХУРЕИБ" ОЕ ПЗТБОЙЮЙМБУШ ТБОП ОБЮБЧЫЙНЙ НПДЕТОЙЪБГЙА УФТБОБНЙ, ФБЛЙНЙ ЛБЛ сРПОЙС, ОП Ч ЛПОГЕ ЛПОГПЧ ЪБИЧБФЙМБ РТБЛФЙЮЕУЛЙ ЧУЕ БЪЙБФУЛЙЕ УФТБОЩ, РПЦЕМБЧЫЙЕ РТЙОСФШ ТЩОПЮОЩЕ РТЙОГЙРЩ Й РПМОПУФША ЧМЙФШУС Ч ЗМПВБМШОХА, ЛБРЙФБМЙУФЙЮЕУЛХА ЬЛПОПНЙЮЕУЛХА УЙУФЕНХ. хУРЕИ ЬФПЗП НЕТПРТЙСФЙС ДБМ РПОСФШ, ЮФП ВЕДОБС УФТБОБ, ОЕ ЙНЕАЭБС ДТХЗЙИ ТЕУХТУПЧ, ЛТПНЕ ФТХДПМАВЙЧПЗП ОБУЕМЕОЙС, НПЦЕФ Л УЧПЕК ЧЩЗПДЕ ЧПУРПМШЪПЧБФШУС ПФЛТЩФПУФША НЕЦДХОБТПДОПК ЬЛПОПНЙЮЕУЛПК УЙУФЕНЩ Й УПЪДБФШ ОЕЧППВТБЪЙНПЕ ВПЗБФУФЧП, НПНЕОФБМШОП ОБЗОБЧ ТБЪЧЙФЩЕ ЛБРЙФБМЙУФЙЮЕУЛЙЕ УФТБОЩ еЧТПРЩ Й уЕЧЕТОПК бНЕТЙЛЙ. ъБ ЧПУФПЮОП-БЪЙБФУЛЙН ЬЛПОПНЙЮЕУЛЙН ЮХДПН УМЕДЙМ ЧЕУШ НЙТ, ОП ЧОЙНБФЕМШОЕЕ ЧУЕЗП-- ЛПННХОЙУФЙЮЕУЛЙК ВМПЛ. уНЕТФЕМШОЩК ЛТЙЪЙУ ЛПННХОЙЪНБ Ч ОЕЛПФПТПН УНЩУМЕ ОБЮБМУС ФПЗДБ, ЛПЗДБ ЛЙФБКУЛПЕ ТХЛПЧПДУФЧП РТЙЪОБМП, ЮФП ПФУФБЕФ ПФ ЛБРЙФБМЙУФЙЮЕУЛПК бЪЙЙ, Й ХЧЙДЕМП, ЮФП ГЕОФТБМЙЪПЧБООПЕ УПГЙБМЙУФЙЮЕУЛПЕ РМБОЙТПЧБОЙЕ ПВТЕЛБЕФ лЙФБК ОБ ПФУФБЧБОЙЕ Й ВЕДОПУФШ. рПУМЕДПЧБЧЫЙЕ МЙВЕТБМШОЩЕ ТЕЖПТНЩ РТЙЧЕМЙ ЪБ РСФШ МЕФ Л ХДЧПЕОЙА РТПЙЪЧПДУФЧБ ЪЕТОБ Ч лЙФБЕ Й ЧОПЧШ РПЛБЪБМЙ НПЭШ ТЩОПЮОЩИ РТЙОГЙРПЧ. чУЛПТЕ БЪЙБФУЛЙК ХТПЛ ВЩМ ХУЧПЕО Й ЬЛПОПНЙЛПК уПЧЕФУЛПЗП уПАЪБ, ОБ ПРЩФЕ ЪОБЧЫЕЗП, ЛБЛЙЕ УФТБЫОЩЕ РПФЕТЙ Й ОЕЬЖЖЕЛФЙЧОПУФШ ОЕУЕФ У УПВПК ГЕОФТБМШОПЕ РМБОЙТПЧБОЙЕ. чПУФПЮОЩН ЕЧТПРЕКГБН ЬФПФ ХТПЛ ВЩМ ОХЦЕО НЕОШЫЕ: ПОЙ МХЮЫЕ ДТХЗЙИ ЛПННХОЙУФЙЮЕУЛЙИ ТЕЦЙНПЧ РПОЙНБМЙ, ЮФП ОЕЧПЪНПЦОПУФШ ДПУФЙЮШ ЦЙЪОЕООПЗП УФБОДБТФБ УПВТБФШЕЧ-ЕЧТПРЕКГЕЧ ОБ ъБРБДЕ ЙНЕЕФ ЕДЙОУФЧЕООХА РТЙЮЙОХ: ОБЧСЪБООХА ЙН РПУМЕ ЧПКОЩ УПГЙБМЙУФЙЮЕУЛХА УЙУФЕНХ. оП ОЕ ФПМШЛП Ч ЛПННХОЙУФЙЮЕУЛПН ВМПЛЕ ЙЪХЮБМЙ ЧПУФПЮОП-БЪЙБФУЛПЕ ЬЛПОПНЙЮЕУЛПЕ ЮХДП. ч ЬЛПОПНЙЮЕУЛПН НЩЫМЕОЙЙ МБФЙОПБНЕТЙЛБОГЕЧ ФПЦЕ РТПЙЪПЫМБ ЪБНЕЮБФЕМШОБС РЕТЕНЕОБ 69 . ч РСФЙДЕУСФЩИ ЗПДБИ, ЛПЗДБ БТЗЕОФЙОУЛЙК ЬЛПОПНЙУФ тБХМШ рТЕВЙЫ ЧПЪЗМБЧМСМ ьЛПОПНЙЮЕУЛЙК лПНЙФЕФ пТЗБОЙЪБГЙЙ пВЯЕДЙОЕООЩИ оБГЙК РП мБФЙОУЛПК бНЕТЙЛЕ, ВЩМП НПДОП ПФОПУЙФШ ОЕДПТБЪЧЙФПУФШ ОЕ ФПМШЛП мБФЙОУЛПК бНЕТЙЛЙ, ОП Й ЧУЕЗП ФТЕФШЕЗП НЙТБ ОБ УЮЕФ НЙТПЧПК ЛБРЙФБМЙУФЙЮЕУЛПК УЙУФЕНЩ. хФЧЕТЦДБМПУШ, ЮФП ТБОП ТБЪЧЙЧЫЙЕУС УФТБОЩ еЧТПРЩ Й бНЕТЙЛЙ РП УХФЙ ЧЩУФТПЙМЙ НЙТПЧХА ЬЛПОПНЙЛХ Л УЧПЕК ЧЩЗПДЕ Й ПВТЕЛМЙ РТЙЫЕДЫЙИ РПЪЦЕ ОБ ТПМШ РПУФБЧЭЙЛПЧ УЩТШС. л ОБЮБМХ ДЕЧСОПУФЩИ ЗПДПЧ ЬФП НОЕОЙЕ РПМОПУФША РЕТЕНЕОЙМПУШ: РТЕЪЙДЕОФ лБТМПУ уБМЙОБУ ДЕ зПТФБТЙ Ч нЕЛУЙЛЕ, РТЕЪЙДЕОФ лБТМПУ нЕОЕНЧ бТЗЕОФЙОЕ Й рТЕЪЙДЕОФ жЕТОБОДХ лПМПТ ДЙ нЕММХ Ч вТБЪЙМЙЙ -- ЧУЕ ПОЙ УФТЕНЙМЙУШ РПУМЕ РТЙИПДБ Л ЧМБУФЙ РТПЧЕУФЙ ЛБНРБОЙА ЬЛПОПНЙЮЕУЛПК МЙВЕТБМЙЪБГЙЙ У ДБМШОЙН РТЙГЕМПН, РТЙЪОБЧБС ОЕПВИПДЙНПУФШ ТЩОПЮОПК ЛПОЛХТЕОГЙЙ Й ПФЛТЩФПУФЙ УФТБОЩ РП ПФОПЫЕОЙА Л НЙТПЧПК ЬЛПОПНЙЛЕ. юЙМЙ УФБМБ ПУХЭЕУФЧМСФШ МЙВЕТБМШОЩЕ РТЙОГЙРЩ ОБ РТБЛФЙЛЕ Ч ЧПУШНЙДЕУСФЩИ ЗПДБИ РПД РТБЧМЕОЙЕН рЙОПЮЕФБ, Б Ч ТЕЪХМШФБФЕ ЕЕ ЬЛПОПНЙЛБ ПЛБЪБМБУШ УБНПК ЪДПТПЧПК Ч ЪБРБДОПК ЮБУФЙ аЦОПЗП РПМХЫБТЙС, ЛПЗДБ ДЙЛФБФХТБ УНЕОЙМБУШ РТБЧМЕОЙЕН РТЕЪЙДЕОФБ рБФТЙУЙП бМЧЙОБ. оПЧЩЕ, ДЕНПЛТБФЙЮЕУЛЙ ЙЪВТБООЩЕ МЙДЕТЩ УФБМЙ ЙУИПДЙФШ ЙЪ ДПРХЭЕОЙС, ЮФП ОЕДПТБЪЧЙФПУФШ УЧСЪБОБ ОЕ У ЧОХФТЕООЙНЙ РПТПЛБНЙ ЛБРЙФБМЙЪНБ, Б УЛПТЕЕ У ОЕДПУФБФПЮОПК УФЕРЕОША ЛБРЙФБМЙЪНБ, ЙНЕЧЫЕЗПУС ТБОЕЕ Ч УФТБОЕ. оПЧЩН МПЪХОЗПН УФБМЙ УМПЧБ "РТЙЧБФЙЪБГЙС" Й "УЧПВПДОБС ФПТЗПЧМС" ЧНЕУФП "ОБГЙПОБМЙЪБГЙС" Й "ЪБНЕЭЕОЙЕ ЙНРПТФБ". нБТЛУЙУФУЛБС ПТФПДПЛУЙС МБФЙОПБНЕТЙЛБОУЛПК ЙОФЕММЙЗЕОГЙЙ ЧУФТЕФЙМБ ЧУЕ ХУЙМЙЧБАЭЙКУС ЧЩЪПЧ ПФ ФБЛЙИ РЙУБФЕМЕК, ЛБЛ ьТОБОДП ДЕ уПФП, нБТЙП чБТЗБЕ мШПУБ Й лБТМПУ тБОИЕМШ, ЛПФПТЩЕ ОБЫМЙ ЪОБЮЙФЕМШОХА БХДЙФПТЙА, ЗПФПЧХА РТЙУМХЫБФШУС Л МЙВЕТБМШОЩН ТЩОПЮОЩН ЬЛПОПНЙЮЕУЛЙН ЙДЕСН. юЕМПЧЕЮЕУФЧП РТЙВМЙЦБЕФУС Л ЛПОГХ ФЩУСЮЕМЕФЙС, Й ЛТЙЪЙУЩ-ВМЙЪОЕГЩ БЧФПТЙФБТЙЪНБ Й УПГЙБМЙУФЙЮЕУЛПЗП ГЕОФТБМЙЪПЧБООПЗП РМБОЙТПЧБОЙС ПУФБЧЙМЙ ОБ ТЙОЗЕ УПТЕЧОПЧБОЙС РПФЕОГЙБМШОП ХОЙЧЕТУБМШОЩИ ЙДЕПМПЗЙК ФПМШЛП ПДОПЗП ХЮБУФОЙЛБ: МЙВЕТБМШОХА ДЕНПЛТБФЙА, ХЮЕОЙЕ П МЙЮОПК УЧПВПДЕ Й УХЧЕТЕОЙФЕФЕ ОБТПДБ. юЕТЕЪ ДЧЕУФЙ МЕФ РПУМЕ ФПЗП, ЛБЛ РТЙОГЙРЩ УЧПВПДЩ Й ТБЧЕОУФЧБ ЧППДХЫЕЧЙМЙ жТБОГХЪУЛХА Й бНЕТЙЛБОУЛХА ТЕЧПМАГЙЙ, ПОЙ ЧОПЧШ ПЛБЪБМЙУШ ОЕ РТПУФП УХЭЕУФЧХАЭЙНЙ, ОП ЧПУЛТЕУЫЙНЙ 70 . оП МЙВЕТБМЙЪН Й ДЕНПЛТБФЙС, ИПФС Й ФЕУОП УЧСЪБОЩ НЕЦДХ УПВПК, -- ЬФП ПФДЕМШОЩЕ РПОСФЙС. рПМЙФЙЮЕУЛЙК МЙВЕТБМЙЪН НПЦЕФ ВЩФШ ПРТЕДЕМЕО РТПУФП: ЛБЛ РТБЧМЕОЙЕ ЪБЛПОБ, ЛПФПТЩК РТЙЪОБЕФ ПРТЕДЕМЕООЩЕ РТБЧБ МЙЮОПУФЙ ЙМЙ УЧПВПДЩ ПФ РТБЧЙФЕМШУФЧЕООПЗП ЛПОФТПМС. пРТЕДЕМЕОЙК ПУОПЧОЩИ РТБЧ НОПЦЕУФЧП, ОП НЩ ЧЩВЕТЕН ФП, ЮФП УПДЕТЦЙФУС Ч ЛМБУУЙЮЕУЛПК ЛОЙЗЕ МПТДБ вТБКУБ П ДЕНПЛТБФЙЙ, ЗДЕ ЙИ ЮЙУМП ПЗТБОЙЮЙЧБЕФУС ФТЕНС: ЗТБЦДБОУЛЙЕ РТБЧБ-- "ПУЧПВПЦДЕОЙЕ ЗТБЦДБОЙОБ ПФ ЛПОФТПМС Ч ПФОПЫЕОЙЙ ЕЗП МЙЮОПУФЙ Й УПВУФЧЕООПУФЙ"; ТЕМЙЗЙПЪОЩЕ РТБЧБ -- "УЧПВПДБ ЧЩТБЦЕОЙС ТЕМЙЗЙПЪОЩИ ЧЪЗМСДПЧ Й ПФРТБЧМЕОЙС ЛХМШФПЧ"; Й РТБЧБ, ЛПФПТЩЕ БЧФПТ ОБЪЩЧБЕФ РПМЙФЙЮЕУЛЙНЙ -- "УЧПВПДБ ПФ ЛПОФТПМС Ч ДЕМБИ, ЛПФПТЩЕ ОЕ ЧМЙСАФ ОЕРПУТЕДУФЧЕООП ОБ ВМБЗПУПУФПСОЙЕ ПВЭЕУФЧБ Ч ГЕМПН ФБЛЙН ПВТБЪПН, ЛПФПТЩК УДЕМБМ ВЩ ЛПОФТПМШ ОЕПВИПДЙНЩН", -- УАДБ ПФОПУЙФУС Й ЖХОДБНЕОФБМШОПЕ РТБЧП: УЧПВПДБ РЕЮБФЙ. 71 ч УПГЙБМЙУФЙЮЕУЛЙИ УФТБОБИ ПВЭЕК РТБЛФЙЛПК ВЩМП ОБРЙТБФШ ОБ РТЙЪОБОЙЕ ТБЪМЙЮОЩИ ЬЛПОПНЙЮЕУЛЙИ РТБЧ ЧФПТПЗП-ФТЕФШЕЗП РПТСДЛБ, Ч ЮБУФОПУФЙ РТБЧБ ОБ ФТХД, ОБ ЦЙМШЕ, ОБ НЕДЙГЙОУЛПЕ ПВЕУРЕЮЕОЙЕ. рТПВМЕНБ У ФБЛЙН ТБУЫЙТЕООЩН УРЙУЛПН Ч ФПН, ЮФП ЧЩРПМОЕОЙЕ ЬФЙИ РТБЧ ОЕУПЧНЕУФЙНП У ДТХЗЙНЙ РТБЧБНЙ, ФБЛЙНЙ ЛБЛ РТБЧП УПВУФЧЕООПУФЙ ЙМЙ УЧПВПДОПЗП ЬЛПОПНЙЮЕУЛПЗП ПВНЕОБ. ч ОБЫЕН ПРТЕДЕМЕОЙЙ НЩ ВХДЕН РТЙДЕТЦЙЧБФШУС ВПМЕЕ ЛТБФЛПЗП Й ВПМЕЕ ФТБДЙГЙПООПЗП УРЙУЛБ вТБКУБ, ЛПФПТЩК УТБЧОЙН У БНЕТЙЛБОУЛЙН вЙММЕН П РТБЧБИ. у ДТХЗПК УФПТПОЩ, ДЕНПЛТБФЙС -- ЬФП РТБЧП ЧУЕИ ВЕЪ ЙУЛМАЮЕОЙС ЗТБЦДБО ВЩФШ ОПУЙФЕМСНЙ РПМЙФЙЮЕУЛПК ЧМБУФЙ, ФП ЕУФШ РТБЧП ЧУЕИ ЗТБЦДБО ЙЪВЙТБФШ, ВЩФШ ЙЪВТБООЩНЙ Й ХЮБУФЧПЧБФШ Ч РПМЙФЙЛЕ. рТБЧП ХЮБУФЧПЧБФШ Ч РПМЙФЙЛЕ НПЦЕФ ТБУУНБФТЙЧБФШУС ЛБЛ ЕЭЕ ПДОП МЙВЕТБМШОПЕ РТБЧП -- ТБЪХНЕЕФУС, УБНПЕ ЧБЦОПЕ, -- Й РП ЬФПК РТЙЮЙОЕ МЙВЕТБМЙЪН Й ДЕНПЛТБФЙС ЙУФПТЙЮЕУЛЙ УЙМШОП УЧСЪБОЩ. ч ЧПРТПУЕ П ФПН, ЛБЛЙЕ УФТБОЩ УЮЙФБФШ ДЕНПЛТБФЙЮЕУЛЙНЙ, НЩ ВХДЕН ЙУРПМШЪПЧБФШ УФТПЗП ЖПТНБМШОПЕ ПРТЕДЕМЕОЙЕ ДЕНПЛТБФЙЙ. уФТБОБ ДЕНПЛТБФЙЮЕУЛБС, ЕУМЙ ПОБ РТЕДПУФБЧМСЕФ МАДСН РТБЧП ЧЩВЙТБФШ УЧПЕ РТБЧЙФЕМШУФЧП РХФЕН ТЕЗХМСТОЩИ, ФБКОЩИ, НОПЗПРБТФЙКОЩИ ЧЩВПТПЧ 72 ОБ ПУОПЧЕ ЧУЕПВЭЕЗП Й ТБЧОПЗП ЙЪВЙТБФЕМШОПЗП РТБЧБ ДМС ЧЪТПУМЩИ 73 . дБ, ЧЕТОП, ЮФП ЖПТНБМШОБС ДЕНПЛТБФЙС УБНБ РП УЕВЕ ОЕ ЗБТБОФЙТХЕФ ТБЧОПЕ ХЮБУФЙЕ Й ТБЧОЩЕ РТБЧБ. дЕНПЛТБФЙЮЕУЛЙНЙ" РТПГЕДХТБНЙ НПЗХФ НБОЙРХМЙТПЧБФШ ЬМЙФЩ, Й ЬФЙ РТПГЕДХТЩ ОЕ ЧУЕЗДБ ЧЕТОП ПФТБЦБАФ ЧПМА ЙМЙ ЙУФЙООЩЕ ЙОФЕТЕУЩ ОБТПДБ. оП ЕУМЙ НЩ ПФПКДЕН ПФ ЖПТНБМШОПЗП ПРТЕДЕМЕОЙС, ФП ПФЛТПЕН ДЧЕТШ ВЕУЛПОЕЮОЩН ЪМПХРПФТЕВМЕОЙСН РТЙОГЙРБНЙ ДЕНПЛТБФЙЙ. ч ОБЫЕН ЧЕЛЕ ЧЕМЙЮБКЫЙЕ РТПФЙЧОЙЛЙ ДЕНПЛТБФЙЙ ОБРБДБМЙ ОБ "ЖПТНБМШОХА" ДЕНПЛТБФЙА ЧП ЙНС ДЕНПЛТБФЙЙ "РП УХЭЕУФЧХ". рТЙЛТЩЧБСУШ ЬФЙНЙ УМПЧБНЙ, мЕОЙО Й РБТФЙС ВПМШЫЕЧЙЛПЧ ТБЪПЗОБМЙ Ч тПУУЙЙ хЮТЕДЙФЕМШОПЕ уПВТБОЙЕ Й ПВЯСЧЙМЙ ДЙЛФБФХТХ РБТФЙЙ, ЛПФПТПК РТЕДУФПСМП УПЪДБФШ ДЕНПЛТБФЙА РП УХЭЕУФЧХ "ЧП ЙНС ОБТПДБ". у ДТХЗПК УФПТПОЩ, ЖПТНБМШОБС ДЕНПЛТБФЙС ДБЕФ ОБУФПСЭЙЕ ЙОУФЙФХГЙПОБМШОЩЕ РТЕДПИТБОЙФЕМЙ ПФ ДЙЛФБФХТЩ, Й ДМС ОЕЕ ЛХДБ ВПМШЫЕ ЧЕТПСФОПУФШ УПЪДБФШ Ч ЛПОГЕ ЛПОГПЧ ДЕНПЛТБФЙА "РП УХЭЕУФЧХ". иПФС Ч ЦЙЪОЙ МЙВЕТБМЙЪН Й ДЕНПЛТБФЙС РПЮФЙ ЧУЕЗДБ ЧНЕУФЕ, Ч ФЕПТЙЙ ЙИ НПЦОП ТБЪДЕМЙФШ. уФТБОБ НПЦЕФ ВЩФШ МЙВЕТБМШОПК, ОЕ ВХДХЮЙ ДЕНПЛТБФЙЮЕУЛПК, ЛБЛ чЕМЙЛПВТЙФБОЙС ЧПУЕНОБДГБФПЗП ЧЕЛБ. ыЙТПЛЙК ОБВПТ РТБЧ, Ч ФПН ЮЙУМЕ РТБЧП ЗПМПУБ, ВЩМ РПМОПУФША РТЕДПУФБЧМЕО ЧЕУШНБ ХЪЛПК ЬМЙФЕ, Б РТПЮЙН Ч ЬФЙИ РТБЧБИ ВЩМП ПФЛБЪБОП. чПЪНПЦОБ ФБЛЦЕ УФТБОБ ДЕНПЛТБФЙЮЕУЛБС, ОП ОЕ МЙВЕТБМШОБС, ФП ЕУФШ ОЕ ЪБЭЙЭБАЭБС РТБЧБ МЙЮОПУФЕК Й НЕОШЫЙОУФЧ. иПТПЫЙК УПЧТЕНЕООЩК РТЙНЕТ ФБЛПК УФТБОЩ -- ЙУМБНУЛБС тЕУРХВМЙЛБ йТБО, ЗДЕ РТПЧПДЙМЙУШ ТЕЗХМСТОЩЕ ЧЩВПТЩ, ДПУФБФПЮОП ЮЕУФОЩЕ РП УФБОДБТФБН ФТЕФШЕЗП НЙТБ, Й УФТБОБ ВЩМБ ВПМЕЕ ДЕНПЛТБФЙЮОБ, ЮЕН РПД РТБЧМЕОЙЕН ЫБИБ. оП ЙУМБНУЛЙК йТБО -- ОЕ МЙВЕТБМШОПЕ ЗПУХДБТУФЧП. ч ОЕН ОЕ ЗБТБОФЙТХЕФУС УЧПВПДБ УМПЧБ, УПВТБОЙК Й РТЕЦДЕ ЧУЕЗП -- ТЕМЙЗЙЙ. уБНЩЕ ЬМЕНЕОФБТОЩЕ РТБЧБ ЗТБЦДБО йТБОБ ОЕ ЪБЭЙЭЕОЩ ЪБЛПОПН, Й ЬФБ УЙФХБГЙС ЕЭЕ ИХЦЕ ДМС ЬФОЙЮЕУЛЙИ Й ТЕМЙЗЙПЪОЩИ НЕОШЫЙОУФЧ УФТБОЩ. ч УЧПЕН ЬЛПОПНЙЮЕУЛПН РТПСЧМЕОЙЙ МЙВЕТБМЙЪН -- ЬФП РТЙЪОБОЙЕ РТБЧБ УЧПВПДОПК ЬЛПОПНЙЮЕУЛПК ДЕСФЕМШОПУФЙ Й ЬЛПОПНЙЮЕУЛПЗП ПВНЕОБ ОБ ВБЪЕ ЮБУФОПК УПВУФЧЕООПУФЙ Й ТЩОЛПЧ. рПУЛПМШЛХ ФЕТНЙО "ЛБРЙФБМЙЪН" ЪБ НОПЗЙЕ ЗПДЩ РТЙПВТЕМ УМЙЫЛПН НОПЗП ПФТЙГБФЕМШОЩИ ЛПООПФБГЙК, УФБМП НПДОП ЪБНЕОСФШ ЕЗП ФЕТНЙОПН "ЬЛПОПНЙЛБ УЧПВПДОПЗП ТЩОЛБ". й ФП, Й ДТХЗПЕ -- ЧРПМОЕ РТЙЕНМЕНЩЕ ПВПЪОБЮЕОЙС ЬЛПОПНЙЮЕУЛПЗП МЙВЕТБМЙЪНБ. пЮЕЧЙДОП, ЮФП УХЭЕУФЧХЕФ НОПЗП ЧПЪНПЦОЩИ ФПМЛПЧБОЙК ЬФПЗП ДПУФБФПЮОП ЫЙТПЛПЗП ПРТЕДЕМЕОЙС: ПФ уПЕДЙОЕООЩИ ыФБФПЧ тПОБМШДБ тЕКЗБОБ Й чЕМЙЛПВТЙФБОЙЙ нБТЗБТЕФ фЬФЮЕТ ДП УПГЙБМЙУФЙЮЕУЛЙИ ДЕНПЛТБФЙК уЛБОДЙОБЧЙЙ Й ПФОПУЙФЕМШОП ЗПУХДБТУФЧЕООЙЮЕУЛЙИ ТЕЦЙНПЧ нЕЛУЙЛЙ Й йОДЙЙ. чУЕ УПЧТЕНЕООЩЕ ЛБРЙФБМЙУФЙЮЕУЛЙЕ ЗПУХДБТУФЧБ ЙНЕАФ ВПМШЫПК ПВЭЕУФЧЕООЩК УЕЛФПТ, Ч ФП ЧТЕНС ЛБЛ РПЮФЙ ЧУЕ УПГЙБМЙУФЙЮЕУЛЙЕ ЗПУХДБТУФЧБ ДПРХУЛБАФ Ч ФПК ЙМЙ ЙОПК УФЕРЕОЙ ЮБУФОХА ЬЛПОПНЙЮЕУЛХА ДЕСФЕМШОПУФШ. чЕДХФУС УРПТЩ РП РПЧПДХ ФПЗП, ОБУЛПМШЛП ЧЕМЙЛ ДПМЦЕО УФБФШ ПВЭЕУФЧЕООЩК УЕЛФПТ, ЮФПВЩ ЗПУХДБТУФЧП РЕТЕУФБМП УЮЙФБФШУС МЙВЕТБМШОЩН. оП ЧНЕУФП ПРТЕДЕМЕОЙС ФПЮОПЗП РТПГЕОФБ РПМЕЪОЕЕ ВЩМП ВЩ, ОБЧЕТОПЕ, РПУНПФТЕФШ ОБ ФП, ЛБЛ ЗПУХДБТУФЧП ПФОПУЙФУС Л РТЙОГЙРХ ЮБУФОПК УПВУФЧЕООПУФЙ Й РТЕДРТЙОЙНБФЕМШУФЧБ. фЕ ЗПУХДБТУФЧБ, ЛПФПТЩЕ ЪБЭЙЭБАФ ФБЛЙЕ ЬЛПОПНЙЮЕУЛЙЕ РТБЧБ, НЩ ВХДЕН УЮЙФБФШ МЙВЕТБМШОЩНЙ, ФЕ, ЛПФПТЩЕ ЙИ ПУРБТЙЧБАФ ЙМЙ ПУОПЧЩЧБАФУС ОБ ЙОЩИ РТЙОГЙРБИ (ОБРТЙНЕТ, "ЬЛПОПНЙЮЕУЛБС УРТБЧЕДМЙЧПУФШ"), МЙВЕТБМШОЩНЙ УЮЙФБФШУС ОЕ ВХДХФ. фЕРЕТЕЫОЙК ЛТЙЪЙУ БЧФПТЙФБТЙЪНБ ОЕ РТЙЧПДЙФ У ОЕПВИПДЙНПУФША Л ЧПЪОЙЛОПЧЕОЙА ТЕЦЙНБ МЙВЕТБМШОПК ДЕНПЛТБФЙЙ, Й УПИТБООПУФШ ХЦЕ ЧПЪОЙЛЫЙИ ДЕНПЛТБФЙК ФПЦЕ ОЕ НПЦЕФ УЮЙФБФШУС ЗБТБОФЙТПЧБООПК. оПЧЩЕ ДЕНПЛТБФЙЮЕУЛЙЕ УФТБОЩ чПУФПЮОПК еЧТПРЩ РПДЧЕТЗБАФУС НХЮЙФЕМШОПК ФТБОУЖПТНБГЙЙ УЧПЕК ЬЛПОПНЙЛЙ, Б ОПЧЩЕ ДЕНПЛТБФЙЙ мБФЙОУЛПК бНЕТЙЛЙ ДПМЦОЩ ЙНЕФШ ДЕМП У ХЦБУОЩН ОБУМЕДЙЕН ЬЛПОПНЙЮЕУЛЙИ ПЫЙВПЛ РТПЫМПЗП. нОПЗЙЕ ЙЪ ВЩУФТП ТБЪЧЙЧБАЭЙИУС УФТБО чПУФПЮОПК бЪЙЙ, ВХДХЮЙ ЬЛПОПНЙЮЕУЛЙ МЙВЕТБМШОЩНЙ, ОЕ РТЙОСМЙ РТЙЪЩЧБ Л МЙВЕТБМЙЪБГЙЙ РПМЙФЙЮЕУЛПК. оЕЛПФПТЩЕ ТЕЗЙПОЩ, ФБЛЙЕ, ЛБЛ вМЙЦОЙК чПУФПЛ, ПУФБМЙУШ УТБЧОЙФЕМШОП ОЕ ЪБФТПОХФЩНЙ МЙВЕТБМШОПК ТЕЧПМАГЙЕК. 74 чРПМОЕ ЧПЪНПЦОП РТЕДУФБЧЙФШ УЕВЕ, ЮФП ФБЛЙЕ УФТБОЩ, ЛБЛ рЕТХ ЙМЙ жЙМЙРРЙОЩ УОПЧБ ЧЕТОХФУС Л ДЙЛФБФХТЕ ФПЗП ЙМЙ ЙОПЗП ФПМЛБ РПД ДБЧМЕОЙЕН УПЛТХЫЙФЕМШОЩИ РТПВМЕН, ЛПФПТЩЕ РТЙИПДЙФУС ТЕЫБФШ. оП ФПФ ЖБЛФ, ЮФП Ч РТПГЕУУЕ ДЕНПЛТБФЙЪБГЙЙ ЧПЪНПЦОЩ ПФЛБФЩ ОБЪБД Й ТБЪПЮБТПЧБОЙС ЙМЙ ЮФП ДБЦЕ ОЕТЩОПЮОБС ЬЛПОПНЙЛБ НПЦЕФ ДПВЙФШУС РТПГЧЕФБОЙС, ОЕ ДПМЦЕО ПФЧМЕЛБФШ ОБУ ПФ ВПМЕЕ НБУЫФБВОПК ЛБТФЙОЩ, ЧПЪОЙЛБАЭЕК Ч НЙТПЧПК ЙУФПТЙЙ. юЙУМП ЧПЪНПЦОПУФЕК, ЙЪ ЛПФПТЩИ НПЦЕФ ЧЩВЙТБФШ УФТБОБ, ТЕЫБС, ЛБЛ ПТЗБОЙЪПЧБФШ УЕВС РПМЙФЙЮЕУЛЙ Й ЬЛПОПНЙЮЕУЛЙ, ЪБ РПУМЕДОЕЕ ЧТЕНС ХНЕОШЫЙМПУШ. йЪ ЧУЕИ ЧЙДПЧ ТЕЦЙНПЧ, ЛПФПТЩЕ ЧПЪОЙЛБМЙ Ч НЙТПЧПК ЙУФПТЙЙ, ПФ НПОБТИЙК Й БТЙУФПЛТБФЙК ДП ФЕПЛТБФЙК, ДП ЖБЫЙУФУЛЙИ Й ЛПННХОЙУФЙЮЕУЛЙИ ТЕЦЙНПЧ ОБЫЕЗП УФПМЕФЙС, ДП ЛПОГБ ДЧБДГБФПЗП ЧЕЛБ ФПМШЛП ПДОБ ЖПТНБ ДПЦЙМБ ОЕЙЪНЕООПК, Й ЬФП -- МЙВЕТБМШОБС ДЕНПЛТБФЙС. лПТПЮЕ ЗПЧПТС, РПВЕДХ ПДЕТЦБМБ ОЕ УФПМШЛП МЙВЕТБМШОБС РТБЛФЙЛБ, УЛПМШЛП МЙВЕТБМШОБС ЙДЕС. йОЩНЙ УМПЧБНЙ, ДМС ПЮЕОШ ВПМШЫПК ЮБУФЙ ОБЫЕЗП НЙТБ ОЕ УХЭЕУФЧХЕФ ЙДЕПМПЗЙЙ У РТЕФЕОЪЙЕК ОБ ХОЙЧЕТУБМШОПУФШ, ЛПФПТБС НПЗМБ ВЩ ВТПУЙФШ ЧЩЪПЧ МЙВЕТБМШОПК ДЕНПЛТБФЙЙ, Й ХОЙЧЕТУБМШОПЗП РТЙОГЙРБ МЕЗЙФЙНОПУФЙ ЙОПЗП, ЮЕН УХЧЕТЕОЙФЕФ ОБТПДБ. л ОБЮБМХ УФПМЕФЙС НПОБТИЙЪН Ч ЕЗП ТБЪМЙЮОЩИ ЖПТНБИ ХЦЕ РПФЕТРЕМ РПЮФЙ РПМОПЕ РПТБЦЕОЙЕ. жБЫЙЪН Й ЛПННХОЙЪН, ЗМБЧОЩЕ ЛПОЛХТЕОФЩ МЙВЕТБМШОПК ДЕНПЛТБФЙЙ ДП ОЩОЕЫОЙИ ЧТЕНЕО, УЕВС ДЙУЛТЕДЙФЙТПЧБМЙ. еУМЙ ДЕНПЛТБФЙЪБГЙС уПЧЕФУЛПЗП уПАЪБ (ЙМЙ ЕЗП ЗПУХДБТУФЧ-ОБУМЕДОЙЛПЧ) РПФЕТРЙФ ЛТБИ, ЕУМЙ рЕТХ ЙМЙ жЙМЙРРЙОЩ ЧЕТОХФУС Л БЧФПТЙФБТЙЪНХ, ФП ДЕНПЛТБФЙС УЛПТЕЕ ЧУЕЗП ХУФХРЙФ НЕУФП РПМЛПЧОЙЛХ ЙМЙ ЮЙОПЧОЙЛХ, ЛПФПТЩК ВХДЕФ ХФЧЕТЦДБФШ, ЮФП ЗПЧПТЙФ ПФ ЙНЕОЙ ЧУЕИ ТПУУЙСО, ЙМЙ РЕТХБОГЕЧ, ЙМЙ ЖЙМЙРРЙОГЕЧ. дБЦЕ ОЕ ДЕНПЛТБФХ РТЙДЕФУС ЗПЧПТЙФШ СЪЩЛПН ДЕНПЛТБФЙЙ, ЮФПВЩ ПРТБЧДБФШ УЧПЕ ПФЛМПОЕОЙЕ ПФ ЕДЙОПЗП ХОЙЧЕТУБМШОПЗП УФБОДБТФБ. чЕТОП, ЮФП ЙУМБН УПУФБЧМСЕФ УЙУФЕНБФЙЮЕУЛХА Й РПУМЕДПЧБФЕМШОХА ЙДЕПМПЗЙА, ЛБЛ МЙВЕТБМЙЪН Й ЛПННХОЙЪН, УП УЧПЙН НПТБМШОЩН ЛПДЕЛУПН Й ДПЛФТЙОПК РПМЙФЙЮЕУЛПК Й УПГЙБМШОПК УРТБЧЕДМЙЧПУФЙ. рТЙЪЩЧ ЙУМБНБ РПФЕОГЙБМШОП ХОЙЧЕТУБМЕО, ПО ПВТБЭБЕФУС ЛП ЧУЕН МАДСН ЛБЛ ФБЛПЧЩН, Б ОЕ ЛБЛ Л ЮМЕОБН ЛПОЛТЕФОПК ЬФОЙЮЕУЛПК ЙМЙ ОБГЙПОБМШОПК ФТХРРЩ. й ЙУМБН ОЕУПНОЕООП РПВЕДЙМ МЙВЕТБМШОХА ДЕНПЛТБФЙА ЧП НОПЗЙИ УФТБОБИ ЙУМБНУЛПЗП НЙТБ, УПЪДБЧ УЕТШЕЪОХА ХЗТПЪХ МЙВЕТБМШОПК РТБЛФЙЛЕ ДБЦЕ С ФЕИ УФТБОБИ, ЗДЕ ОЕ ДПУФЙЗ РПМЙФЙЮЕУЛПК ЧМБУФЙ ОЕРПУТЕДПФЧЕООП ЧУМЕД ЪБ ЛПОГПН "ИПМПДОПК" ЧПКОЩ Ч еЧТПРЕ ОЕНЕДМЕООП РПУМЕДПЧБМ ЧЩЪПЧ ъБРБДХ УП УФПТПОЩ йТБЛБ, Ч ЛПФПТПН ЙУМБН СЧМСЕФУС ОЕУПНОЕООЩН ЖБЛФПТПН. 75 оП, ОЕУНПФТС ОБ НПЭШ, РТПДЕНПОУФТЙТПЧБООХА ЙУМБНПН Ч ЕЗП ФЕРЕТЕЫОЕН ЧПЪТПЦДЕОЙЙ, ПУФБЕФУС ЖБЛФПН, ЮФП ЬФБ ТЕМЙЗЙС РТБЛФЙЮЕУЛЙ ОЕ РПМШЪХЕФУС БЧФПТЙФЕФПН ЪБ РТЕДЕМБНЙ УФТБО ФТБДЙГЙПООПК ЙУМБНУЛПК ЛХМШФХТЩ. чТЕНЕОБ ЛХМШФХТОЩИ ЪБЧПЕЧБОЙК ЙУМБНБ, РПИПЦЕ, РТПЫМЙ: ПО НПЦЕФ ЧЕТОХФШ ОБ УЧПА УФПТПОХ ПФРБЧЫЙИ РТЙЧЕТЦЕОГЕЧ, ОП ЧТСД МЙ ОБКДЕФ ПФЛМЙЛ Х НПМПДЩИ МАДЕК Ч вЕТМЙОЕ, фПЛЙП ЙМЙ нПУЛЧЕ. й ИПФС ПЛПМП НЙММЙБТДБ ЮЕМПЧЕЛ -- ПДОБ РСФБС ОБУЕМЕОЙС ъЕНМЙ -- РТЙОБДМЕЦБФ Л ЙУМБНУЛПК ЛХМШФХТЕ, ВТПУЙФШ ЧЩЪПЧ МЙВЕТБМШОПК ДЕНПЛТБФЙЙ ОБ ЕЕ УПВУФЧЕООПК ФЕТТЙФПТЙЙ ОБ ХТПЧОЕ ЙДЕК ЙУМБН ОЕ НПЦЕФ. 76 оБ УБНПН ДЕМЕ Ч ДПМЗПУТПЮОПК РЕТУРЕЛФЙЧЕ ЙУМБНУЛЙК НЙТ РТЕДУФБЧМСЕФУС ВПМЕЕ РПДЧЕТЦЕООЩН ЧМЙСОЙА МЙВЕТБМШОЩИ ЙДЕК, ОЕЦЕМЙ ЪБРБДОЩК НЙТ -- ЙУМБНУЛЙН ЙДЕСН, РПУЛПМШЛХ ЪБ РПУМЕДОЙЕ РПМФПТБ УФПМЕФЙС МЙВЕТБМЙЪН РТЙЧМЕЛ ОБ УЧПА УФПТПОХ НОПЗПЮЙУМЕООЩИ Й ПВМБДБАЭЙИ ЧМБУФША РТЙЧЕТЦЕОГЕЧ ЙУМБНБ. юБУФЙЮОПК РТЙЮЙОПК УПЧТЕНЕООПЗП ЖХОДБНЕОФБМЙУФУЛПЗП ЧПЪТПЦДЕОЙС ЙУМБНБ СЧМСЕФУС УЙМБ ФПК ХЗТПЪЩ, ЛПФПТХА ОЕУХФ МЙВЕТБМШОЩЕ, ЪБРБДОЩЕ ГЕООПУФЙ; ФТБДЙГЙПООЩН ЙУМБНУЛЙН ПВЭЕУФЧБН. нЩ, ЦЙЧХЭЙЕ Ч ДБЧОП ХУФБОПЧЙЧЫЙИУС ДЕНПЛТБФЙСИ, ПЛБЪЩЧБЕНУС Ч ОЕПВЩЮОПК УЙФХБГЙЙ. чП ЧТЕНЕОБ ОБЫЙИ ДЕДПЧ НОПЗЙЕ ТБЪХНОЩЕ МАДЙ РТЕДЧЙДЕМЙ МХЮЕЪБТОПЕ УПГЙБМЙУФЙЮЕУЛПЕ ВХДХЭЕЕ, Ч ЛПФПТПН ОЕФ ОЙ ЮБУФОПК УПВУФЧЕООПУФЙ, ОЙ ЛБРЙФБМЙЪНБ, ЗДЕ ЛБЛ-ФП ЙЪЦЙМБ УЕВС ДБЦЕ УБНБ РПМЙФЙЛБ. уЕЗПДОС ОБН ФТХДОП УЕВЕ РТЕДУФБЧЙФШ НЙТ, ЛПФПТЩК МХЮЫЕ ОБЫЕЗП, ЙМЙ ВХДХЭЕЕ, ОЕ СЧМСАЭЕЕУС РП УХФЙ ДЕНПЛТБФЙЮЕУЛЙН ЙМЙ ЛБРЙФБМЙУФЙЮЕУЛЙН. лПОЕЮОП, Ч ЬФЙИ ТБНЛБИ НПЦОП ХМХЮЫЙФШ НОПЗПЕ: РПУФТПЙФШ ДПНБ ДМС ВЕЪДПНОЩИ, ЗБТБОФЙТПЧБФШ РТБЧБ Й ЧПЪНПЦОПУФЙ ДМС НЕОШЫЙОУФЧ Й ЦЕОЭЙО, ХУПЧЕТЫЕОУФЧПЧБФШ ЛПОЛХТЕОГЙА Й УПЪДБФШ ОПЧЩЕ ТБВПЮЙЕ НЕУФБ. нЩ НПЦЕН УЕВЕ РТЕДУФБЧЙФШ ВХДХЭЕЕ УХЭЕУФЧЕООП ИХЦЕ ОБУФПСЭЕЗП, ЗДЕ ЧЕТОЕФУС ОБГЙПОБМШОБС, ТБУПЧБС ЙМЙ ТЕМЙЗЙПЪОБС ОЕФЕТРЙНПУФШ ЙМЙ ЗДЕ ТБЪТБЪЙФУС ЗМПВБМШОБС ЧПКОБ ЙМЙ ЬЛПМПЗЙЮЕУЛЙК ЛПММБРУ. оПНЩ ОЕ НПЦЕН РТЕДУФБЧЙФШ УЕВЕ НЙТ, ПФМЙЮОЩК ПФ ОБЫЕЗП РП УХЭЕУФЧХ Й Ч ФП ЦЕ УБНПЕ ЧТЕНС -- МХЮЫЕ ОБЫЕЗП. дТХЗЙЕ ЧЕЛБ, НЕОЕЕ УЛМПООЩЕ Л ТЕЖМЕЛУЙЙ, ФПЦЕ УЮЙФБМЙ УЕВС МХЮЫЙНЙ, ОП НЩ РТЙЫМЙ Л ФБЛПНХ ЪБЛМАЮЕОЙА, ЙУЮЕТРБЧ ЧПЪНПЦОПУФЙ, ЙУУМЕДПЧБЧ БМШФЕТОБФЙЧЩ, ЛПФПТЩЕ, ЛБЛ НЩ ЮХЧУФЧПЧБМЙ, ДПМЦОЩ ВЩМЙ ВЩФШ МХЮЫЕ МЙВЕТБМШОПК ДЕНПЛТБФЙЙ. 77 ьФПФ ЖБЛФ Й УБН ЫЙТПЛЙК ТБЪНБИ МЙВЕТБМШОПК ТЕЧПМАГЙЙ Ч УПЧТЕНЕООПН НЙТЕ ЧЩЪЩЧБАФ УМЕДХАЭЙК ЧПРТПУ: ЮФП НЩ ЧЙДЙН -- УМХЮБКОЩК РПЧПТПФ Ч РПМШЪХ МЙВЕТБМШОПК ДЕНПЛТБФЙЙ ЙМЙ ДЕКУФЧЙЕ ДПМЗПЧТЕНЕООПК ФЕОДЕОГЙЙ, ЛПФПТБС Ч ЛПОГЕ ЛПОГПЧ РПЧЕДЕФ ЧУЕ УФТБОЩ Л МЙВЕТБМШОПК ДЕНПЛТБФЙЙ? чЕДШ ЧРПМОЕ ЧПЪНПЦОП, ЮФП УПЧТЕНЕООЩК ФТЕОД Ч УФПТПОХ ДЕНПЛТБФЙЙ -- СЧМЕОЙЕ ГЙЛМЙЮЕУЛПЕ. оБДП ФПМШЛП ПЗМСОХФШУС ОБЪБД, ОБ ЫЕУФЙДЕУСФЩЕ Й ОБЮБМП УЕНЙДЕУСФЩИ, ЛПЗДБ уПЕДЙОЕООЩЕ ыФБФЩ ЙУРЩФЩЧБМЙ УЕТШЕЪОЩК ЛТЙЪЙУ УБНППЭХЭЕОЙС, ЧЩЪЧБООЩК ОЕХДБЮБНЙ чШЕФОБНУЛПК ЧПКОЩ Й хПФЕТЗЕКФУЛЙН УЛБОДБМПН. ъБРБД Ч ГЕМПН ВЩМ ПИЧБЮЕО ЬЛПОПНЙЮЕУЛЙН ЛТЙЪЙУПН ЙЪ-ЪБ ОЕЖФСОПЗП ЬНВБТЗП прел, РПЮФЙ ЧУЕ МБФЙОПБНЕТЙЛБОУЛЙЕ ДЕНПЛТБФЙЙ РБМЙ ЦЕТФЧБНЙ ЧПЕООЩИ РЕТЕЧПТПФПЧ, ОЕДЕНПЛТБФЙЮЕУЛЙЕ Й БОФЙДЕНПЛТБФЙЮЕУЛЙЕ ТЕЦЙНЩ РТПГЧЕФБМЙ ЧП ЧУЕН НЙТЕ, ПФ уПЧЕФУЛПЗП уПАЪБ, лХВЩ Й чШЕФОБНБ ДП уБХДПЧУЛПК бТБЧЙЙ, йТБОБ Й аЦОПК бЖТЙЛЙ. фБЛ РПЮЕНХ НЩ ДПМЦОЩ ЧЕТЙФШ, ЮФП ОЕ РПЧФПТЙФУС УЙФХБГЙС УЕНЙДЕУСФЩИ ЙМЙ, ФПЗП ИХЦЕ, ФТЙДГБФЩИ ЗПДПЧ У ВТСГБОЙЕН ФПЗДБЫОЙИ СДПЧЙФЩИ БОФЙДЕНПЛТБФЙЮЕУЛЙИ ЙДЕПМПЗЙК? вПМЕЕ ФПЗП, ОЕМШЪС МЙ ХФЧЕТЦДБФШ, ЮФП УПЧТЕНЕООЩК ЛТЙЪЙУ БЧФПТЙФБТЙЪНБ -- ЖМХЛФХБГЙС, ТЕДЛПЕ УПЮЕФБОЙЕ РПМЙФЙЮЕУЛЙИ РМБОЕФ, ЛПФПТПЕ Ч ВМЙЦБКЫЙЕ ОЕУЛПМШЛП УПФ МЕФ ОЕ РПЧФПТЙФУС? чЕДШ ФЭБФЕМШОПЕ ЙУУМЕДПЧБОЙЕ ТБЪМЙЮОЩИ ПФИПДПЧ ПФ БЧФПТЙФБТЙЪНБ Ч УЕНЙДЕУСФЩИ Й ЧПУШНЙДЕУСФЩИ ЗПДБИ ДБЕФ ДПУФБФПЮОП ХТПЛПЧ ПФОПУЙФЕМШОБ УМХЮБКОПК РТЙТПДЩ ЬФЙИ УПВЩФЙК. юЕН ВПМШЫЕ ЪОБЕФ ЮЕМПЧЕЛ П ЛПОЛТЕФОПК УФТБОЕ, ФЕН СТЮЕ ЧЙДЙФ "ЧПДПЧПТПФ УМХЮБКОЩИ ЮЕТФ", ПФМЙЮБАЭЙИ УФТБОХ ПФ ЕЕ УПУЕДЕК, Й ФБЛ ЦЕ СТЛП ПУПЪОБЕФ УМХЮБКОЩЕ У ЧЙДХ ПВУФПСФЕМШУФЧБ ЛПФПТЩЕ РТЙЧЕМЙ Л ДЕНПЛТБФЙЮЕУЛПНХ ЙУИПДХ. 78 ьФП ТБУУХЦДЕОЙЕ НПЦОП РТЙНЕОЙФШ ЗДЕ ХЗПДОП: Ч рПТФХЗБМЙЙ Ч 1975 ЗПДХ НПЗМБ РПВЕДЙФШ ЛПННХОЙУФЙЮЕУЛБС РБТФЙС, Ч йУРБОЙЙ НПЗМБ ВЩ ОЕ РПСЧЙФШУС ДЕНПЛТБФЙС, ОЕ УЩЗТБК ФБЛ ЙУЛХУОП УЧПА ТПМШ иХБО лБТМПУ. х МЙВЕТБМШОЩИ ЙДЕК ОЕФ ДТХЗПК УЙМЩ, ЛТПНЕ УЙМЩ ЙИ РТПЧПДОЙЛПЧ, Й ЕУМЙ ВЩ бОДТПРПЧ ЙМЙ юЕТОЕОЛП РТПЦЙМЙ ВЩ РПДПМШЫЕ ЙМЙ зПТВБЮЕЧ ПЛБЪБМУС ВЩ ДТХЗЙН ЮЕМПЧЕЛПН, ФП ИПД УПВЩФЙК Ч уПЧЕФУЛПН уПАЪЕ Й чПУФПЮОПК еЧТПРЕ НЕЦДХ 1985 Й 1991 ЗПДБНЙ НПЗ ВЩФШ ЙОЩН. чПЪОЙЛБЕФ УПВМБЪО ЪБСЧЙФШ, УМЕДХС УПЧТЕНЕООПК НПДЕ ПВЭЕУФЧЕООЩИ ОБХЛ, ЮФП Ч РТПГЕУУЕ ДЕНПЛТБФЙЪБГЙЙ ДПНЙОЙТХАФ ОЕРТЕДУЛБЪХЕНЩЕ ЖБЛФПТЩ, ФБЛЙЕ ЛБЛ МЙЮОПУФШ МЙДЕТПЧ Й ПВЭЕУФЧЕООПЕ НОЕОЙЕ, Й РПФПНХ ЛБЦДЩК УМХЮБК СЧМСЕФУС ХОЙЛБМШОЩН ЛБЛ Ч УНЩУМЕ РТПГЕУУБ, ФБЛ Й Ч УНЩУМЕ ЙУИПДБ. оП ФПЮОЕЕ ВЩМП ВЩ ТБУУНБФТЙЧБФШ ОЕ ФПМШЛП РПУМЕДОЙЕ РСФОБДГБФШ МЕФ, ОП ГЕМЩК ЙУФПТЙЮЕУЛЙК ДЕТНПК фПЗДБ НЩ ХЧЙДЙН, ЮФП МЙВЕТБМШОБС ДЕНПЛТБФЙС ОБЮЙОБЕФ ЪБОЙНБФШ ПУПВПЕ НЕУФП. ч НЙТПЧПК УХДШВЕ ДЕНПЛТБФЙЙ ЙНЕМЙУШ ГЙЛМЩ, ОП ЪБНЕФЕО ФБЛЦЕ ПФЮЕФМЙЧЩК ЧЕЛПЧПК ФТЕОД Ч ДЕНПЛТБФЙЮЕУЛПН ОБРТБЧМЕОЙЙ. фБВМЙГБ ЙММАУФТЙТХЕФ ЬФХ ЪБЛПОПНЕТОПУФШ. йЪ ОЕЕ ЧЙДОП, ЮФП ТПУФ ДЕНПЛТБФЙЙ ОЕ ВЩМ ОЕРТЕТЩЧОЩН ЙМЙ ПДОПОБРТБЧМЕООЩН: Ч мБФЙОУЛПК бНЕТЙЛЕ ДЕНПЛТБФЙК Ч 1975 ЗПДХ ВЩМП НЕОШЫЕ, ЮЕН Ч 1955 ЗПДХ, Б НЙТ Ч ГЕМПН Ч 1919 ЗПДХ ВЩМ ВПМЕЕ ДЕНПЛТБФЙЮЕО, ЮЕН Ч 1940 ЗПДХ. рЕТЙПДЩ РПДЯЕНБ ДЕНПЛТБФЙЙ РТЕТЩЧБМЙУШ ТБДЙЛБМШОЩНЙ УРБДБНЙ Й ПФУФХРМЕОЙСНЙ, РПДПВОЩНЙ ОБГЙЪНХ Й УФБМЙОЙЪНХ. у ДТХЗПК УФПТПОЩ, ЧУЕ ЬФЙ ПФЛБФЩ ОБЪБД Ч ЛПОГЕ ЛПОГПЧ УБНЙ ПВТБЭБМЙУШ ЧУРСФШ, РТЙЧПДС Л ЧОХЫЙФЕМШОПНХ ТПУФХ ЮЙУМБ ДЕНПЛТБФЙК Ч НЙТЕ. вПМЕЕ ФПЗП, РТПГЕОФ НЙТПЧПЗП ОБУЕМЕОЙС, ЦЙЧХЭЕЗП РТЙ ДЕНПЛТБФЙЮЕУЛПН РТБЧМЕОЙЙ, ТЕЪЛП ЧЩТБУФЕФ, ЕУМЙ Ч УМЕДХАЭЕН РПЛПМЕОЙЙ ДЕНПЛТБФЙЪЙТХАФУС уПЧЕФУЛЙК уПАЪ Й лЙФБК, РПМОПУФША ЙМЙ ЮБУФЙЮОП. оЕ РТЙИПДЙФУС УПНОЕЧБФШУС, ЮФП ТПУФ МЙВЕТБМШОПК ДЕНПЛТБФЙЙ ЧНЕУФЕ У ЕЕ УРХФОЙЛПН, ЬЛПОПНЙЮЕУЛЙН МЙВЕТБМЙЪНПН, СЧМСЕФУС УБНЩН ХДЙЧЙФЕМШОЩН РПМЙФЙЮЕУЛЙН ЖЕОПНЕОПН РПУМЕДОЙИ ЮЕФЩТЕИУПФ МЕФ. мйветбмшоще денплтбфйй ч нйтпчпн нбуыфбве. 79 1790 1848 1900 1919 1940 1960 1975 1990

Время проходит. Но Крис так и не может забыть Еву, он, скорее, не хочет ее забывать. Перед вечеринкой в честь Хэллоуина Крис с друзьями собрались у Вильяма, чтобы пропустить по стаканчику пива и «посплетничать». Все время пока парни что-то очень эмоционально обсуждали, Кристофер тихо сидел полностью оперевшись на спинку твердого стула и все прокручивал в голове тот момент, когда встретил её - Еву. Он пытался воспроизвести у себя в голове все, до мельчайших подробностей: фигуру, цвет помады, черные кеды, запах духов. Она казалось ему нереальной. Как будто она всего лишь сладкий сон, который в любой момент может закончиться, и наступит суровая реальность. Но вдруг он услышал знакомое до боли имя. - Стоп, стоп… Что ты только что сказал? кто? - быстро перебил парней Крис, при этом вскакивая со стула. - Эй, ты чего? Я просто рассказывал, что Ева подозревает меня в измене с Ингрид, но на самом деле, я общаюсь с ней только ради травы. - ответил Юнас и улыбнулся. -Ева… ты… вы с ней встречаетесь? - осторожно и медленно произнес Кристофер. -Эм, ну да, друг, уже давно. И после этих слов сон закончился, оборвался. Крис как будто потерял все, что имел. Он чувствовал боль, сильную боль, ноющую боль, которая ранит его глубоко, при этом оставляет на его сердце кровоточащие раны. Крис как будто потерял ее, хотя, на самом деле, он никогда и не обладал ей. И от этой мысли еще больней. Ведь только он смог почувствовать это чувство, которое никогда ранее не мог испытать, и от которого теперь придется отказаться. Время собираться на вечеринку, все уже оделельсь и собирались выходить, но заметила Криса, который неподвижно сидел за столом и пустым взглядом смотрел в пол. -Эй, ты идешь или остаешься? - крикнул ему кто-то из толпы, на что Крис ничего не ответил, а лишь поднял голову и направился вслед за друзьями. Всю дорогу он думал. Думал « и что дальше? » «это конец? ». Он смотрел на Юнаса, своего друга (или уже нет), и думал чем же он хуже, почему Юнас? Но потом, через минуту, ненавидел себя за эти мысли, ведь как не крути, он его друг, хороший друг. Не прошло много времени, как кампания дошла до места тусовки. Все таже громкая музыка, все теже красные стаканы с пивом, все таже уютная для Криса атмосфера, вот только теперь она стала ни чуть не уютной. Обходя танцпол Крис направился к столу с выпивкой, выпил четыре стакана и заглушив боль и обиду пошел танцевать. Он двигался под музыку с закрытыми глазами, при этом представлял Еву. Всю такую красивую, улыбчивую, горячую. Кристофер полностью отдался музыке, он прыгал, поднимая руки вверх, целовал липнувших к нему девушек, заливал в рот горькую выпивку. Он был в истерике. Он не отдавал отчет своим действиям. Но это вскоре закончилось. Перейти в конец истории Выбрать файлы Ещё Напишите сообщение…